LXVI

Бьет ноябрь, второе.
В этих креслах недурно укрыться.
Ветвь предчувствия входит,
мчится, падает, никнет в поту,
изможденная комнатой этой.
Бьет тоскливо ноябрь, второе.

Мертвецы, вы опять закусили
упраздненные губы, взывая
к старым нервам слепым, потерявшим упругость.
Их по новой совьет полнотелый рабочий
из пеньки нескончаемой узловатой,
пульсирующей на скрещеньях.

Мертвецы вечно чистых коленок,
невинных опрятностью праха,
как вы рвете живые сердца
вашим белым нарядом, на редкость
сердечным. Да-да, это вы, мертвецы.

Бьет тоскливо ноябрь, второе.
И предчувствия ветку
перекусывает телега, что метко
съехала по дороге.